24 октября мировое сообщество отмечает 80-летие со дня основания Организации Объединенных наций. Сегодня ООН остается единственной в мире универсальной международной организацией, объединяющей 193 государства. Однако новые вызовы – растущая геополитическая турбулентность, уязвимость перед кибератаками и уроки недавних пандемий – всё чаще вызывают дискуссии о необходимости глубокого реформирования организации. О том, в каком направлении может развиваться ООН и какие структурные изменения ей необходимы, рассказала преподаватель Общеакадемического факультета, политолог Анна Полякова.
– На фоне глобальных вызовов последних лет все чаще можно услышать мнение, что ООН не может служить гарантом мировой безопасности, звучат мнения о необходимости реформирования организации. Действительно ли это необходимо?
– Несмотря на существующую справедливую критику в адрес ООН, не стоит забывать, что – это важнейшее наследие послевоенного, Потсдамско-Ялтинского мирового порядка. Именно ООН провозгласила недопустимость использования военных средств для разрешения международных споров, а также утвердила ряд других важнейших принципов международного права. Вместе с тем очевидно, что сегодня Организация Объединенных Наций сталкивается с внутренними, структурными ограничениями, которые сдерживают ее развитие и существенно снижают эффективность деятельности. Прежде всего, очевидны проблемы в работе Совета Безопасности – камнем преткновения остается право вето его постоянных членов. Это особенно заметно сегодня, когда в рамках формирующегося нового мирового порядка усиливается роль стран так называемого Глобального Юга, или мирового большинства, которые все активнее заявляют о себе на международной арене и стремятся к более широкому представительству в ООН.
– По какому пути может идти реформирование Совета Безопасности?
– Когда речь идет о реформе Совета Безопасности ООН, остается неясным, каким образом ее следует проводить. Безусловно, Россия выступает за увеличение числа постоянных и непостоянных членов Совета за счет стран Азии, Латинской Америки и Африки.
Вместе с тем возникает вопрос, по каким критериям следует определять, какая страна заслуживает статуса постоянного члена. Например, если предоставить такой статус Индии как одной из крупнейших экономик мира и значимой стране на международной арене, то почему не дать аналогичный статус Пакистану, который представляет значительную мусульманскую часть региона? Аналогичные вопросы могут возникнуть и при рассмотрении кандидатур латиноамериканских государств. Также возникает вопрос, связанный с ядерным оружием. Например, предоставление Индии или Пакистану статуса постоянного члена Совбеза ООН неизбежно поставит вопрос о том, не следует ли признать эти страны официальными ядерными державами, входящими в так называемый «ядерный клуб».
– Какова позиция стран Запада в этом вопросе?
– Безусловно, западные страны выступают против расширения Совета Безопасности, поскольку это может подорвать их позиции и ограничить возможность влиять на принятие решений через право вето. Паралич Совета Безопасности ООН на сегодняшний день во многом объясняется столкновением различных концепций мирового порядка. С одной стороны, западные страны поддерживают либеральную концепцию, или концепцию мира, основанного на правилах. С другой стороны, Россия, Китай и страны мирового большинства выступают за полицентричную модель. По сути, именно противостояние этих двух подходов и приводит к затруднениям в работе Совета Безопасности.
Противостояние взглядов на мировое устройство мешает Совбезу принимать решения по ключевым международным проблемам. Наглядным примером служит палестино-израильский конфликт и ситуация в Газе: Совет Безопасности фактически не в состоянии принимать действенные резолюции, поскольку США регулярно накладывают вето на решения, противоречащие их интересам как главного союзника Израиля.
Поэтому западные страны, как правило, выступают за ограничение или отмену права вето в случае реформирования СБ. С одной стороны, эта идея звучит справедливо: если возникает проблема с предоставлением статуса постоянного члена, можно уравнять всех участников. Однако с другой стороны, это откроет путь к увеличению влияния западных стран при голосовании, поскольку они смогут продвигать свои решения большинством голосов.
– И это уже происходило совсем недавно, когда Совет Безопасности ООН восстановил санкции против Ирана.
– Да, тогда решение было принято по принципу голосования большинством. При этом ничто не мешает западным странам оказывать давление на менее влиятельные государства и убеждать их голосовать в интересах Запада. Подобная практика регулярно наблюдается, например, на Генеральной Ассамблее ООН. При этом важно отметить, что разногласия возникают и в вопросе непостоянных членов, поскольку России и Китаю хотелось бы видеть большее количество мест для стран Азии, Африки, Латинской Америки, а США, Франции и Великобритании – для европейских стран.
Достичь единого понимания в вопросах реформирования ООН вряд ли удастся пока не сформируется новый мировой порядок и не будет разрешено противостояние между Западом и остальным миром – прежде всего между США и Россией.
– Есть ли реальные рычаги для проведения реформ у России?
– Есть, но они несколько ограничены. На стороне России выступают Китай и ряд влиятельных стран мирового большинства. Но нельзя недооценивать значительное воздействие западных стран на международные процессы.
Россия, безусловно, будет продолжать поддерживать такие инициативы, как «Группа друзей Устава ООН», призванные укреплять принципы международного права. Эта группа служит площадкой для обсуждения между странами, которые привержены основным принципам Устава ООН: праву всех государств на суверенитет, равенству государств, невмешательству во внутренние дела, разрешению конфликтов мирными средствами и другим основополагающим нормам, заложенным еще со времен Вестфальского мирового порядка.
